Часто, вспоминая утром сон, замечаешь, что не можешь понять, в какой последовательности происходили события. С одной стороны причиной может быть спутанность сознания, связанная с тем, что наш мозг отдыхает, но с другой, есть и иные факторы, усложняющие дело.
Линейность физического времени
Обладая нарративным мышлением, привязанным к временной сетке, мы привыкли, что настоящие события следуют одно за другим, подчиняясь принципу причинности.
Наши мысли с другой стороны способны “скакать” по памяти во времени и пространстве, а также создавать в уме воображаемые миры, в которых мы легко можем менять события задним числом. Однако мы всегда можем сказать, что “думали о том-то” или “вспоминали о том-то”, пока “на самом деле” ехали на автобусе, шли в магазин или мыли посуду. Так мысли, приходящие в голову в течение дня, тоже приобретают своеобразную привязку к временной линии, так как приходят нам в голову (или генерируются нами) синхронно детерминированному каузальному физическому миру, плотному, навязчивому, неотвратимому и согласованному между его обитателями.
Во сне физическая реальность не столь навязчива. Она уходит далеко на задний план, лишь очень косвенно участвуя в создании сновиденных образов. По факту она становится для явленных во сне событий и ощущений столь же зыбкой (если не более), как и фантазии в мире бодрствования. И потому каузальность повседневного мира более не разграфляет так жёстко происходящие с нами во сне события по временной шкале.
Сновиденная сеть
Если в повседневной реальности мысли обладают по сравнению с твёрдой материей известного рода зыбкостью, а память и фантазии имеют свои чёткие “ароматы”, которые, хоть и возможно, но довольно трудно спутать, то в сновиденной реальности воспоминания, фантазии и непосредственные события сделаны практически из одного “теста”. Есть лишь небольшие флуктуации плотности и ощущений, исходящих от них, но они не столь разительно отличаются, как память о вчерашнем дне отличается от удара по голове в повседневном мире.
Во сне мысли способны воплощаться в чувственном проявлении, воспоминания вдруг становятся происходящими в данную секунду событиями, а фантазии прикидываются воспоминаниями. То есть, пытаясь что-то вспомнить, мы можем быть втянуты в поток фантазирования, который создаст нам абсолютную уверенность, что мы именно копаемся в памяти, а не придумываем всякий бред задним числом. А потом мы внезапно оказываемся в самой гуще такой “памяти”.
Если мы сейчас возьмём и задумаемся о своей жизни в прошлом, то мы мгновенно способны окинуть некий большой пласт определённого периода. Детство, студенчество, юность. Мы способны окинуть всё это одним махом, а в случае необходимости начать вникать в детали того или иного масштаба. Во сне мы тоже способны одним махом воспринять подобный пласт… Который может оказаться полной выдумкой. Мы даже можем задремать на одно лишь мгновение, в течение которого подобный пласт “жизненного багажа” успеет обрушиться на наше задремавшее сознание во всей полноте. А уж сколько таких пластов проносится через нас за один сон — никто и не считал. Тем более, что они, подобно пространству сновидения, постепенно текут и меняются.
Есть даже ненулевая вероятность, что человек, которому на голову в гипнозе начнут вываливать один за другим подобные “жизненные багажи”, может для себя однозначно решить, что “видел череду прошлых жизней”, но справедливость такого вывода оставим в этот раз в стороне.
Получается, поскольку, как мы уже сказали, во сне все эти настоящие и ненастоящие воспоминания, фантазии, целые пласты жизненного опыта и прочие продукты умственной деятельности и непосредственные события вылеплены практически из одного теста, то сон образует не линейную, а сильно запутанную сетевую структуру. И вспомнить что во сне за чем шло представляется несколько проблематично.
Визуальные переходы
Кроме функциональных транзитов в виде памяти, узлом перехода между сновидениями может стать любой другой объект восприятия, относящийся к какому-либо из видов представлений, что ещё сильнее усложняет сновиденную сеть. И визуальный канал может дать кое-какие зацепки для сновидца, которые он затем сможет использовать по мере своей изобретательности.
Например, если во сне вы начнёте пить из кружки и слишком долго будете в неё смотреть, то есть ненулевая вероятность, что эта кружка в скором времени может стать, скажем, тоннелем метро, в который вас затянет. Если, однако, вы успеете убрать кружку от лица, то перехода не случится.
О том, что начался переход, сновидящий (если он осознан, конечно), может догадаться по тому, что все визуальные образы вокруг кружки, в которую он имел неосторожность слишком длительно смотреть, начнут исчезать, а прочие ощущения (ощущение размера помещения, например) начнут неотвратимо подстраиваться под новую конфигурацию…
Таким образом мы получаем жирную подсказку о том, на что способна концентрация внимания.
Концентрация и отождествление
Сон имеет перед физической реальностью то преимущество, что изолированные с помощью концентрации внимания предметы не стремятся разбежаться от созерцателя, а наоборот, не скованные такими условностями как размер, яркость и важность, затопляют собой всё внимание созерцателя. И если созерцатель изолировал абстрактную идею, имеющую структуру “пласта информации” (например, выдуманный жизненный опыт), то пройдёт лишь немного времени, прежде, чем этот пласт затопит собой всё сознание сновидца. То же происходит и с визуальными образами, как мы показали в образе кружки, ставшей огромным тоннелем при поднесении близко к глазам.
Это значит, что при должной сноровке мы имеем возможность использовать тот же механизм и в физической реальности, что с успехом проделывают, скажем, игроки компьютерных игр, для которых фентезийная реальность не только подменяет собой физиологическую, но и даже может стать источником вполне реального дохода. В более возвышенном смысле это значит, что наша навязчивая память, наша жизненная ситуация, а также текущие обязательства имеют ту же природу, что и приснившиеся накануне ночью и всё зависит лишь от того, смогут ли они достучаться до нас, втиснувшись без спросу в локус нашего внимания.
Но не будем углубляться в эти опасные материи, которые особо изощрённых товарищей приводят к выводу об иллюзорности мира (хотя с тем же успехом можно придти и к противоположному выводу о настоящести снов и фантазий). Скажем лишь о двух выводах, которые имеют не столько философские, сколько сугубо практические последствия.
- Если вы читали инструкции по медитации, то вы должны знать, что нам предлагается сфокусироваться на своём “Я”. И, незаметно для себя заснув, удерживая при этом в локусе внимания собственное самосознание, мы найдём во сне транзит в божественное, в единый океан бытия, так как, отключившись от физической реальности, мы, подобно тому, как нас втянула кружка, будем втянуты в разросшийся на весь мир океан самоосознания, на котором были сосредоточены.
- Подобным же образом мы можем “протащить” и сделать “размером с мир” любое переживание, которое сможем удержать в своём внимании, погрузившись в сон, каким бы маленьким ни был тот стимул, который мы выбрали в качестве отправной точки.
Получается, что ключом к подобного рода фокусам, как ни банально, является наша способность к концентрации. И если мы не контролируем собственное внимание наяву, то неотвратимая материя нас поправит в нужную сторону. Во сне же наше разболтанное внимание может закинуть нас как на вершину блаженства, так и на любой из кругов ада.
Спасибо за внимание.