...он захватил в кулак ком земли с травой, приподнялся и кинул его в дрожащий круг.
Лучше бы он этого не делал.
Вместо того, чтобы пролететь сквозь пятно, земля осыпалась вниз. Удар был совсем легким, но с пятном после него произошли совершенно поразительные изменения.
Оно за долю секунды стянулось к своему центру и исчезло. А на том месте, где оно только что было, возникла Смерть...

Виктор Пелевин "S.N.U.F.F."

Трансляция

Когда мы хотим сделать тайное явным, мы по сути стремимся сделать так, чтобы скрытая от нас энергия соприкоснулась с той средой, которую мы способны наблюдать непосредственно. Так мы можем изобрести различные визоры и стрелочные приборы, которые будут своеобразным интерфейсом между нашими глазами и всевозможными видами излучений, которые недоступны для прямого восприятия.

Есть также в нашем мозгу встроенные синестетические механизмы, которые способны транслировать одни чувства через другие даже без посредства внешних приспособлений. Так многие ощущают, что у букв, цифр или нот разной высоты, кроме их непосредственного значения, есть цвет.

Однако ощущения могут приходить не только извне, но и изнутри. И внутренние ощущения тоже могут транслировать себя в иные модальности. Так меланхолия имеет чёрный цвет, а ярость — красный.

Во времена Моцарта в оперном искусстве существовали канонические характеры, с которыми тогдашняя публика была хорошо знакома. И Моцарт, будучи своеобразным “музыкальным алхимиком”, сумел выразить их в музыке так, что публика узнавала в мелодиях того или иного персонажа, его характер. Композитор, используя различные музыкальные приёмы, мог разворачивать перед воображением публики целые представления исключительно посредством музыкального языка. То есть музыка, используя воображение слушателей как сцену, разворачивала целые представления, сюжетные повороты, диалоги и конфликты, не используя ни слова, ни актёров.

В нашем разговоре про побег в абстракцию мы упомянули про то, что музыканты-импровизаторы на пике вдохновения транслируют с помощью музыки энергию из высших сфер, с которыми соприкоснулось их сознание. Высокие энергии, которые способны навестись на наше сознание (подобно энергии электромагнитного поля, способной навестись на катушку трансформатора), не имеют ни формы, ни цвета, ни какого-либо ещё материального выражения, но, подобно тому, как та или иная мелодия в “спектаклях” Моцарта выражала вполне очевидный для современников характер, эти энергии способны транслировать себя в чувственную область, сохраняя ту или иную степень достоверности, глубины и узнаваемости для тех, кто с ними знаком. Только если персонажи посредством музыки становятся более абстрактными, то абстрактные энергии наоборот, переходят из отвлечённой в более конкретную среду.

“В голове моей опилки — не беда”

В своё время тонкие невербализуемые, но в определённых обстоятельствах воспринимаемые энергии, вторя Аврелию Августину, Крал Юнг называл Архетипами. Он выдвинул теорию, что именно их выражают алхимические символы и народные мифы. Но далеко не факт, что изначальные символы и мифы, в которых Юнг увидел глубину и архетипичность, были именно способом транслировать высокие энергии, так как запечатлеть в той или иной форме можно не только что-то пришедшее “сверху”. Те же характеры, которые выразил музыкальным языком Моцарт, были пришедшими скорее “снизу”, из нашего дольнего мира. А героический эпос, мифологизирующий былинных героев, нередко скорее пытается возвеличить очередную кровавую братоубийственную резню за ресурсы, которая характерна не только для людей, но и для наших родственников — шимпанзе.

Проблема в том, что “низкое” находится от нас на том же расстоянии, что и “высокое”, и потому, плохо понимая, где верх, а где низ, легко перепутать маленькое и ничтожное с далёким и значительным.

Если взять детские каралкули и дорисовать их до чего-то красивого, то заявление о том, что именно этот шедевр ребёнок закладывал изначально, будет сомнительным.

Тем не менее психологи юнгианской линии с успехом применяют мифологические и символьные формы в качестве своеобразных “визоров” для психических процессов, обходя при этом острые углы и напуская туману при попытке задать неудобный вопрос, живя по принципу “оно работает? не трогай”.

Знания и впечатления принято называть духовной пищей, так как они обогащают наш внутренний мир “строительным материалом”. И в смысле синестетической трансляции высоких энергий в наше сознание это заявление является почти буквальным, так как само “тело” внутренних образов состоит из воспринятых дневных впечатлений. Чем тоньше и глубже наше понимание тех или иных вещей, чем чётче мы способны прозревать своим умозрением самые отвлечённые понятия (и чем в большем количестве), чем более тонкие впечатления мы способны воспринять в дневной реальности, тем легче высшим энергиям обрисовать себя в нашем сознании, воспользовавшись этим материалом. Так магнитному полю проще нарисовать свои линии в материальной области, если поднести к магниту железный порошок.

И это вовсе не значит, что магнитное поле состоит из опилок или что оно существует только на плоскости, совпадающей с бумажным листом, на котором они рассыпаны. Опилки, являются посредниками, которые дают очень неплохое чувственное представление и визуальную картинку, как бы говорящую: “Вот как-то так же, но значительно сложнее”. И мы, обладая определёнными знаниями и опытом, уже можем экстраполировать полученную информацию, немного приближаясь в своём понимании к истинному положению вещей.

И, видимо, по этой причине Юнг увидел в мифах глубину: этот материал, будучи своеобразными психологическими “детскими каракулями”, за которыми намётанный глаз художника может увидеть пейзаж (которого, вполне может быть, там и не предполагалось), или “железными опилками”, способными стоять “ногами” в двух разнородных средах сразу, одна из которых сокрыта от непосредственного усмотрения, выстроился в форме поля, которое он ощущал, но не мог выразить. Так мифологические сюжеты подарили Юнгу инструмент для проявления в сознании силовых линий психической напряжённости. И отсюда как раз могли возникнуть все эти “туманности” и умолчания, возникающие при попытке понять, почему, например, символом Самости является как Мудрец, так и Круг: когда речь идёт о силовых линиях, не стоит зарываться в опилки, они лишь примерно обрисовывают положение вещей в пределах одной плоскости, став своеобразной средой для трансляции. И у каждого из нас свои “опилки” в голове.

Культурные сны

Подобные “опилки” мы видим по ночам, когда психический материал транслирует себя в чувственную область, не занятую внешним миром. Короче, во сне. Поглощённые нами в нашей физической ипостаси знания, опыт и ощущения всевозможной природы, плотности и детализированности “размалываются” механизмами памяти для дальнейшего усвоения (или отбрасывания) и выстраиваются вдоль силовых линий психической энергии, которая “намагничивает” в данный момент наше сознание во сне.

И так же как в зависимости от региона может отличаться пища телесная, так и духовная пища отличается в зависимости от того, к какой культуре принадлежит человек. Однако, имея такие разношёрстные источники пищи, люди с разных концов света всё же остаются людьми: глаза и носы никуда не деваются. Так же и психический материал, формирующий наши сны и проявляющий силовые линии Архетипов, тоже сформирует универсальный для всех людей “обрис”, отличаясь от культуры к культуре лишь “химической формулой красок”.

Так, например, явленная во сне какому-нибудь пророку сущность в виде ангела с пернатыми крыльями, носителю восточной культуры может показаться тысячеруким божеством, где вместо перьев он увидит зафракталенные руки. И по смыслу, в общем-то, разве крылья не являются эволюционными родственниками рук?

Формализация

Во многих учениях говорят, что наш земной опыт — школа, в которой мы постигаем добро, зло и прочие науки, благодаря которым наша душа развивается. С этой точки зрения можно сказать так: пока у нас есть земная оболочка, мы, используя поглощённые земные формы и ощущения, проявляем силовые линии, имеющие место в трансцендентной среде чистого смысла. Мы оформляем наш внутренний мир, который, согласно древним философам, есть микрокосм, содержащий в себе макрокосм, закольцовывая эту фрактальную рекурсию. И мы можем (не будем говорить, что мы должны, ведь открытая дверь не обязывает нас шагать за порог) сформировать, создать чувственный эквивалент психического пространства внутри себя, начиная с нижних, очень конкретных этажей, соответствующих первым ступеням развития в интегральной модели сознания, и двигаться во всё более высокие (абстрактные) сферы, становясь постепенно способными ясно осознавать всё более тонкие связи и сущности, которые всё меньше опираются на органы чувств.

Иными словами, так мы формализуем наше психическое пространство. И в этой деятельности нужно не забывать периодически избавляться от старых заржавевших опилок, потерявших магнитные свойства, которые в ином случае можно случайно спутать с той сущностью, которую они помогли когда-то осознать.